Кубизм Сушкова

Такие заказчики попадаются с частотой один на тыся­чу. Молодой голубоглазый блондин, желающий жить в окружении жесткой сетки из прямых углов. Его жизнь аккуратна и размеренна, стены его дома похожи на строго выверенный чертеж. Архитектура словно бы бравирует тем, что родилась из графической компози­ции. Каждая жилая зона обведена рельефной рамкой на потолке. Каждый значимый объект подчеркнут квад­ратной нишей или выступом. Горизонтальные направ­ления акцентированы полками цвета венге на фоне бе­лых стен. Самые распространенные орнаментальные мотивы - куб и квадрат. Повсюду повторяется шашеч­ное членение поверхностей - в авторских столах, двер­цах шкафа-купе, на полках-кубиках и фасадах встроен­ной мебели.

Мотив рамки здесь нечто большее, чем просто декор или способ организации пространства. Обрамлено в квартире практически все. Рамка строго привязана к объему и формату содержимого и никаких разночтений не допускает. Так, большая квадратная ниша над кро­ватью сделана специально под размер коллажа, кото­рый, в свою очередь, создан специально под этот ин­терьер (надо ли говорить, что он состоит из чередования разноцветных прямоугольников?). Рамки разделяют отсеки пространства раз и навсегда. Хозяин доброволь­но соглашается обитать внутри строгой геометричес­кой структуры. Сегодня архитекторы наперебой убеждают публику от­ринуть жесткие правила и отдаться бурному потоку сво­их интерьерных фантазий. В качестве негативного при­мера, с которым ведется борьба, выступают малоубедительные фотоснимки из каталогов, запечат­левшие стерильно-минималистичные интерьеры. Сия праведная битва - не что иное, как избиение лежаче­го, так как в реальной жизни этих «больничных» квар­тир почти нет. Нет, потому что идея подчинять ум и жизнь дисциплине отмерла еще в средневековье, а ны­нешняя культура представляет собой культуру свобо­долюбцев. Лично во мне всеобщее порицание сторон­ников «правил» породило единственную мечту -увидеть хоть одного воочию. И я благодарна Игорю Сушкову за то, что он нашел такого человека и сделал его мечту реальностью, а хозяину квартиры - за то, что он есть на свете. Приятно сознавать, что среди нас есть тот, кто с радостью подчиняет себя идее, ибо что может быть чище и прекрасней ее? Заказчик Сушкова - редкий человек, его творческая мысль вольготно чувствует себя в разлинованном на квадраты пространстве. Не зря ученые прошлого пред­почитали часами стоять за неудобной конторкой, пита­ясь хлебом и водой и довольствуясь спартанским бы­том. Здешний хозяин, конечно, весьма небеден, но он осознанно избегает неуместной роскоши. Он молод, однако точно знает, что и через десять лет ему не захо­чется кардинально менять композицию на полках. Не говоря уж о том, что хламом (который еще именуется уютом) он точно не обрастет. «Я не против воспомина­ний, - объясняет хозяин, - но почему они должны не­пременно воплощаться в предметах?» «Прямой угол - важнейшее изобретение человечества, куда более значимое, чем колесо», - говорит он, уютно устраиваясь в кресле и наблюдая, как материя вокруг чудесным образом раскладывается на прямоугольные отсеки, укладывается в ниши, делится полками и режет­ся рельефом потолка. Волшебная операция структури­зации разворачивается со всех ракурсов, всюду воз­никает пропорциональное чередование объемов и цветов. Черный, белый, красный и любимая Сушковым сетка из тонких линий стеллажа. Все вписано в единое перетекающее пространство. Этот интерьер авторский вдвойне. Если и рекомендовать его другим, то только вкупе с целой этической системой.