Фигаро здесь, Фигаро там

Давнее соперничество между Петербургом и Москвой не слабеет: питерцы традиционно корят москвичей за суету, москвичи в ответ обвиняют их в медлительности. Архитектор Игорь Сушков разницы в ритме двух столиц не чувствует. Коренной петербуржец, он проектирует квартиры не только в родном городе, но и в Москве, и уверяет, что «покоя нет ни здесь, ни там».

И все-таки, есть принципиальное отли­чие между питерскими и московскими архитекторами, или это еще один миф?

Могу ошибаться, но мне кажется, что подходы немножко разные. Не в оби­ду московским коллегам будь сказано, но петербуржцы все же более взвешены в своих решениях. Более рациональны с точки зрения задач, которые они перед собой ставят, с точ­ки зрения использования тех или иных материалов. Москва с чем ассо­циируется? С большими деньгами и возможностями, подчас неограни­ченными. Чрезмерная свобода не всег­да хороша для творчества, она рас­слабляет. А жесткие рамки, напротив, вынуждают искать нестандартные решения — более простые, но в то же время более яркие. Мне кажется, в той степени свободы, которой распо­лагают архитекторы, и заключается главное отличие между Петербургом и Москвой. Хотя и там, и там есть квалифицированные специалисты.

А как насчет влияния скандинавского стиля? От Петербурга до Стокгольма рукой подать, климат практически тот же, небо такое же свинцово-серое...

Я бы не сказал, что петербургский стиль близок к скандинавскому. Российский менталитет сильнее, чем влияние европейской культуры. Да, архитектура становится все более аске­тичной и функциональной, но я думаю, что это скорее веяние времени. Скан­динавский стиль — это интересно, но не всегда применимо. Ну а небо... Оно, конечно же, влияет и на формирова­ние образа, и на характеры людей. Свинцовые тучи, пробивающийся сквозь них свет (не белый и не жел­тый, а светло-серый с серебристым оттенком), постоянный полумрак, игра теней — все это, безусловно, создает свою атмосферу, однако Швеция тут ни при чем. Петербург — это не стиль, а настроение. Это дворы-колодцы, гранитные набережные, опять-таки серое небо. Но вы это знаете и без меня.

Если судить по вашим проектам, вы не сторонник ярких цветовых решений.

Мне действительно ближе монохром. Это не значит, что все серое, скорее построенное на оттенках, нюансах. Пространственные решения я пред­почитаю декоративным.

Свою квартиру вы проектировали по тому же принципу?

Да. По нынешним меркам она неболь­шая, 50 м2, я сделал из нее студию с открытой планировкой и современ­ными решениями. В настоящий момент мне это ближе.

А где она находится?

На Васильевском острове. Из окна ви­ден шпиль Петропавловской крепости.

Вы говорили, что ограниченные средства вынуждают искать интересные решения. В собственной квартире вам тоже пришлось что-то изобретать?

Отчасти да, потому что возможности были далеко не безграничные. Самый простой пример — покрытие пола. Честно говоря, я бы предпочел паркет, но хороший паркет дорого стоит. Массивная доска — тоже. Поэтому я выложил пол большими плитами керамогранита 60x60 см с черной полировкой, зону гости­ной выделил пушистым ковром, и в конечном итоге получилось неплохо.

Предположим, вы получили карт-бланш на пространственные решения и бюджет, ограниченный лишь вашим благоразумием. Что бы вы построили?

Большой дом с окнами во всю стену, от пола до потолка, с огромными комнатами, с камином до самого потолка. Просторный, с видом на окружение. Самое главное — про­странство, простые формы, незамусоренность деталями, которые часто отвлекают от сути явлений. Чистота решений, линий, пропорций — вот то, что привлекает в архитектуре. Мои работы кто-то тоже может упрекнуть в чрезмерности деталей, но это всегда бывает связано с кон­кретными заказами.

Вы не пытаетесь переубедить заказчика, если вам кажется, что он делает ошибку?

Конечно же, все решается в диало­ге. Мне кажется, архитектору не стоит выступать в роли диктато­ра — это приведет лишь к клониро­ванию проектов. Люди все разные, у них разное мировоззрение, при­вычки, представления об удобстве, и это хорошо.

Если к вам обратится человек, который купил квартиру в доме XVIII века, с анфиладной планировкой и окнами на Марсово поле, какой интерьер вы ему предложите?

Мне нравятся неоднозначные проекты. Не просто современные и не просто классические, а смешение стилей. В этом случае решения получаются более выразительные, в большей сте­пени отвечающие сегодняшнему дню. Хорошо, когда в интерьере есть совре­менная техническая составляющая, есть строгость линий и форм, а с дру­гой стороны, немножечко души, какие-то индивидуальные детали. Где-то гипсовый карниз пущен, где-то зерка­ла с фацетами по периметру или кар­тина в багете — и в то же время гало­генные светильники. Кухня должна быть современная, неразумно стили­зовать ее под XVIIIвек. У меня был недавно в Петербурге заказчик с таким же подходом. В гостиной камин с гол­ландскими изразцами (специально вызывали печников, чтобы вставить латунные дверцы, кропотливая была работа). В ванной старые потертые смесители. Но кухня — элемент фун­кциональный, поэтому кухонная ме­бель — от фирмы Bulthaup, послед­нее слово техники.

Вы много работаете в обеих российских столицах...

Честное слово, не ради денег и славы! Обилие проектов и то, что в них немножко захлебываешься, вызвано не желанием заработать, а тем, что работать интересно и хочется. Я даже боюсь, что вот сейчас кто-то позвонит, предложит еще что-нибудь, и я согла­шусь из-за творческой жадности. Пока мне везет: и люди попадаются интересные, и задачи, которые они ставят. Вчера, например, встречался с новым заказчиком. Он сам из Питера, последние пять лет живет в Москве, но никак не может ее при­нять, жалуется: «Не мой город. И эта урбанизация, и этот ритм...» Поэтому месяц назад он купил в Питере квар­тиру и заказал мне отделку. А сегод­ня сдаю проект московским клиентам. У них свой мир, свое видение, и мне было интересно с ними работать.